Маргарет Тетчер

Ее до сих пор не с кем сравнить - красивейшую актрису мирового кинематографа. Ее талант, редкая духовная одаренность, изысканность и экзотическое своеобразие были настолько очевидны, что между нею и славой практически не было преград. Ее боготворили все мужчины и безумно любил тот единственный, который был ей нужен. Гениальный актер и режиссер Лоуренс Оливье. Они стали самой блистательной супружеской парой своего времени. Что еще нужно для счастья? На этот вопрос можно ответить очень просто: для счастья нужно что-то другое. Потому что трудно представить себе более несчастную женщину, чем прекрасная и великая Вивьен Ли.

Вивиан Мэри Хартли (настоящее имя актрисы) родилась в ноябре 1913 года в Индии, которая была английской колонией. Ее набожная мать отдала семилетнего ребенка в монастырскую школу. И в этих аскетических, равных для всех условиях девочка сразу же привлекла к себе всеобщее внимание. Как вспоминает ее бывшая соученица леди Ламберт: «Она была такой маленькой и такой красивой. Очень нежной. Можно сказать, что она была особым ребенком. Со стороны казалось, что Вивьен похожа на хорошо воспитанную ученицу: аккуратная, пунктуальная, вежливая, тактичная, внимательная. И все же ей не хватало смирения. Временами импульсивная натура брала верх над послушным сердцем». Сама же Вивьен старалась не терять времени и получить блестящее образование, потому что знала: «Я стану великой актрисой». В восемнадцать лет Вивьен поступила в Королевскую Академию драматического искусства в Лондоне. В это же время она встретилась с адвокатом Ли Холманом и сказала подругам, что он выглядит, как настоящий англичанин, и что она выйдет за него замуж. Когда ей напомнили, что Холман обручен, Вивьен ответила: «Это не имеет значения. Он еще не знает меня». Они поженились, через год у них родилась дочь Сюзанна. Ли, который был старше жены на четырнадцать лет, считал, что сумел убедить ее отказаться от идеи стать актрисой. А ей нужно было всего лишь переступить порог, протянуть руку к тому, что было ее настоящей судьбой.

Продюсер Джон Глиддон, потрясенный необыкновенной красотой начинающей актрисы, помог ей получить роль в спектакле «Маска Добродетели». На следующее утро она проснулась знаменитой. В это время Вивьен переживает свое самое сильное эмоциональное потрясение, которое стало ее роком, ее болезнью, ее счастьем и горем. Она влюбилась в Лоуренса Оливье. И еще не знала о том, что его с первого взгляда пленила, как он сам вспоминал, «удивительная, невообразимая красота Вивьен». Они вместе попали в Голливуд на съемки фильма «Огонь над Англией». И вся съемочная группа, столь искушенная в области мимолетных актерских романов, скромно держалась в тени, не мешая великой страсти этих двоих, созданных друг для друга, как два небожителя в толпе обычных людей.

Ее муж и его жена категорически отказывались дать им развод, и влюбленные честно и самоотверженно старались бороться с собой и своим чувством. Их сил хватило на год. Кода Вивьен стало ясно, что сопротивляться судьбе бесполезно, она ушла к Лоуренсу Оливье, чья жена – Джил Эсмонд - три месяца назад родила сына. Обвенчаться они сумели лишь шесть лет спустя – в 1940 году.

Они вместе шли к вершине славы, к сказочному богатству, к своим «Оскарам». Каждый из них знал себе цену, точнее, свою бесценность. И они не уставали восхищаться друг другом. Как же так случилось, что эти двое оказались в аду? Возможно, от их безумной страсти загорелась сцена, на которой они играли свою жизнь, и некому было их спасти, потому что весь киношный и театральный мир Англии и Америки сидел в первом ряду, наблюдая за развитием трагедии.

Все их успехи, достоинства и даже любовь – все стремительно превращалось в снежный ком неразрешимых проблем, в поводы для драматического напряжения и страданий. Лоуренс Оливье, конечно, пользовался своим влиянием и авторитетом для того, чтобы Вивьен получила свои лучшие роли. Но она очень быстро перестала быть начинающей актрисой, женой известного актера, и всем стало ясно, что именно назначение ее на главную роль – это большая удача режиссера, успех фильма. Когда стало известно, что Дэвид Сэлзник готовится к съемкам «Унесенных ветром» - национального бестселлера Америки,- все голливудские звезды предложили себя на роль Скарлетт. Со всей страны в студию съезжались девушки, вооруженные пачками рекомендаций. Вся Америка с нетерпением ждала сообщений о том, кто будет играть главные роли. На роль Скарлетт пробовались почти полторы тысячи актрис. Когда национальная истерия достигла накала, Сэлзник вытащил из рукава свою козырную карту, которую прятал с самого начала: он показал еще неизвестную широкой публике в Америке англичанку Вивьен Ли. Страсти мгновенно утихли. Всем стало ясно, что с ней сравниться не может никто. Маргарет Митчелл, автор романа, увидев хрупкую невысокую женщину с бледной кожей, яркими зелеными глазами на удивительном лице, сказала, что именно такой она представляла себе свою героиню. Американцы тут же признали ее своей, как поступали со всем лучшим, и она получила за эту роль своего первого «Оскара».

«Мост Ватерлоо», «Леди Гамильтон», «Клеопатра», «Трамвай Желание». Вивьен Ли оказалась не просто актрисой уровня Лоуренса Оливье, который многие, в том числе и он сам, считали недостижимым. Ее скрытая страсть, утонченный ум, глубокий драматизм в сочетании с яркой внешностью затмевали его игру на сцене и на экране. И очень скоро появились «доброжелатели», которые ему об этом говорили. Сама она не выносила комплиментов и относилась к ним с раздражением, как мужчина. И никогда не сомневалась в актерской уникальности своего Ларри. Ради того, чтобы не расставаться с ним, она с легкостью отказывалась от заманчивых проектов, сама вела дом, отдаваясь этому занятию с таким же вдохновением, как работе над ролью. Ее дочь Сюзанна вспоминала: «Мама создала мир, в высшей степени отлаженный, но в такой же степени уютный. Всему было свое место, свой порядок, но никто этого не замечал. Все с удовольствием отдыхали, еда появлялась сама собой. Ничто не выходило из-под ее контроля». Один из друзей дома Питер Хайли писал: «В частной жизни Вивьен тоже была звездой и очень хорошей актрисой. Оливье был суперзвездой на сцене, но в обыденной жизни от нас всех совсем не отличался». И, как обычный человек, ревновал свою обожаемую жену не просто к славе, успеху, к которым она пришла не без его помощи, но к славе и успеху такого масштаба, такой высокой пробы. Точнее, он ревновал собственную славу, которую ни с кем не собирался делить. Она со своей невероятной чуткостью реагировала на малейшее напряжение в их отношениях и пыталась все преодолеть своим безграничным обожанием. И, как со временем выяснилось, лишь усугубляла этим ситуацию. Лоуренсу требовался дома отдых не только от творчества, но и от великой любви. А над этой любовью, несомненно, повисло проклятие. Вивьен Ли трижды ждала ребенка, и всякий раз беременность кончалась выкидышем. Она погружалась в тяжелейшую депрессию и выбиралась из нее из последних сил, с окровавленной душой и раненым сердцем. Собирала себя и вновь бралась за самые сложные роли в кино и театре, за доведение до совершенства хозяйства, царствовала в светской жизни и обожала Ларри.

Долго никто не догадывался, что она очень больна. Она ненавидела врачей, клиники и пропустила момент, когда ее слабые легкие поразил туберкулез. Но ничего не изменила в своей жизни из-за того, что болезнь прогрессировала. Это вообще никого особенно не волновало, даже мужа. Хотя только он мог бы на нее повлиять. Отсутствие отдыха, принимаемые время от времени сильные препараты, постоянное эмоциональное перенапряжение разрушало психику Вивьен, и это уже очень волновало и Лоуренса, и режиссеров, и друзей-актеров. Сыграв какую-то роль, она не могла от нее избавиться, созданный образ преследовал ее, она не забывала ни одного слова из уже ненужного текста. Это было так мучительно, так изнуряло мозг, надрывало нервы, что все завершалось страшным срывом, во время которого она кричала, бросалась на людей, а потом ничего не помнила. Вряд ли это было маниакально-депрессивным психозом, от которого ее лечили самыми тяжелыми способами, включая электрошок. После таких срывов и после курса специфического лечения, которое чаще приводит к слабоумию, чем к норме, Вивьен Ли возвращалась к своей жизни и работе без малейших интеллектуальных и психологических потерь. Диагноз же предполагает неизменный регресс, потерю себя. Вивьен Ли оставалась такой же ясной, тонкой, глубокой и страстной, как всегда. Какой родилась. Она не позволяла себе отказываться от ролей, причиняющих ей страшную боль. Алан Дент, критик, писал о спектакле «Трамвай желание»: «После спектакля она все еще была на сцене. Она все еще переживала ужасный финал, когда Бланш ее героиню забирают в психиатрическую лечебницу. Она тряслась, как осиновый лист, и губы ее дрожали. Она вцепилась в меня и спросила: «У меня все было в порядке? Я ненормальная, раз взялась за это?»

В очередной раз ее привезли на машине к самолету, который должен был унести ее, а не Бланш, в клинику. Она вышла, маленькая, хрупкая, совсем без косметики, со слезами в огромных зеленых глазах и в отчаянии посмотрела на Ларри. Он тоже едва сдерживал слезы. Они на мгновение прижались друг к другу, и она поднялась в самолет в сопровождении матери и медсестры. И вдруг отчаянно забилась, закричала, стала вырываться, пытаясь протиснуться в закрывающуюся дверь. Он увидел маленькую, почти детскую ногу в чулке и закрыл лицо руками. Может, он спас бы ее навсегда, если бы потребовал задержать самолет, забрал бы ее домой, окружил бы любовью, как в начале их жизни? Может, ее лечили от страсти, которая была ее сутью? Сама Вивьен Ли именно так и считала. И ее срывы были действительно похожи на протест совершенного существа против несовершенства жизни и ненадежности любви. В свете шептались о том, что она изнуряет Лоуренса непомерными сексуальными притязаниями. Связывали это с ее болезнью. Но почему-то она не пыталась утолить свою неудовлетворенность с кем-то другим. С огромным количеством мужчин, каждый из которых сошел бы с ума от счастья, если бы она обратила на него внимание. Ей был нужен только Ларри. Ларри, уставший от любви слишком страстной и слишком прекрасной женщины.

Лоуренс Оливье решил поставить спектакль по пьесе Осборна «Комедианты». И впервые у него не нашлось роли для Вивьен Ли. Он объяснил ей, что она настолько красива, что для исполнения роли героини ей пришлось бы надеть маску. Роль сыграла молодая актриса Джоан Плоурайт. Все, кроме Вивьен Ли, сразу поняли, что он освобождается от нее, уходит из созданного ими мира. Сознательно уходит в другую жизнь. С другой женщиной. Когда Вивьен обо всем узнала, она провела в театре весь день. И весь день плакала. В слезах вечером вышла на сцену. Один из критиков писал: «Она была так великолепна в тот вечер, что я забыл о роли, наблюдая только за ней. Это была львица – со сверкающими глазами и стальным самообладанием».

«Леди Оливье желает сообщить, что сэр Лоуренс просит о разводе»,- так было сказано в интервью, которое дала Вивьен Ли на следующий день. Она запретила кому-либо осуждать Оливье. Для нее их связь оставалась такой же сильной и не могла прерваться даже из-за того, что он ушел к другой.

Они развелись в 1960 году. Он женился на Джоан Плоурайт. Она родила ему двоих детей. В свете говорили: «Вивьен превратила Оливье в светского льва, и теперь, когда ее нет рядом, его лоск быстро поблек». Всем было понято горе Вивьен, хотя держалась она отлично, но и Лоуренс никому не казался счастливым. Их современник Ноэль Кауэрд так сказал о них: «Прославленные, удачливые, вызывающие зависть и обожание и безмерно несчастные».

Американский актер Джо Меривейл стал ее близким другом и взял на себя заботу о ней. Многие думали, что она выйдет за него замуж. Но она ничего не стала менять в своей жизни. «Ли научил меня жить, Оливье – любить, Джон – быть одинокой»,- сказала она однажды, причинив сильную боль человеку, преданно ее любившему. До последнего дня она считала себя женой Оливье. У нее был «Роллс-ройс» с номером «ВЛО -123» Вивьен – Любовь Оливье/, табличка на двери на Итон-Сквер – «Мисс Оливье». После спектаклей она возвращалась домой одна: «Ко многому мне пришлось привыкать в этой жизни, но труднее всего было привыкнуть к отсутствию Лоуренса». Она больше не протестовала против несовершенства жизни и несправедливости судьбы. Она стала безупречной выпускницей монастырской школы с волевым характером и послушным сердцем. И она осталась великой актрисой, приветливым, добрым другом, многогранным, глубоким человеком. В мае 1967 года лечащий врач сказал ей, что туберкулез захватил оба легких и нужно немедленно ложиться в больницу. Она отказалась. И через полтора месяца умерла в одиночестве, захлебываясь кровью. Ей было чуть больше пятидесяти лет. Она даже не успела стать менее красивой.

8 июля 1967 года во всех лондонских театрах погасли огни рамп. Все молча встали и склонили головы в знак скорби. А во время панихиды в церкви Святого Мартина за одной из колонн одиноко стоял Лоуренс Оливье и среди людского моря видел только прекрасное лицо, уплывающее в его слезах. Уносимое ветром страсти и рока.

Ее имя вошло в историю в июне 1963 года, когда в групповом полете с Валерием Быковским пилотируемый Терешковой космический корабль "Восток-6" сделал 48 оборотов вокруг Земли.

Валентина Терешкова родилась 6 марта 1937 года в деревне Масленниково Тутаевского района Ярославской области в семье колхозников. В годы Великой Отечественной войны отец погиб на фронте, а мать с тремя детьми перебралась в Ярославль. Там Валентина помимо работы и учебы занималась парашютным спортом в местном аэроклубе, совершила 163 прыжка с парашютом. Ей был присвоен первый разряд по парашютному спорту.

В 1962 году Терешкова была зачислена в отряд советских космонавтов (Группа женщин-космонавтов номер один). Прошла полный курс подготовки к полетам на кораблях типа "Восток".

16-19 июня 1963 года она совершила свой эпохальный космический полет, продолжительность которого составила более двух суток. После этого Терешкова продолжала проходить подготовку в отряде космонавтов, но большую часть времени стала занимать общественная работа.

Став первой женщиной-космонавтом, Валентина Терешкова поступила в Военно-инженерную академию имени Жуковского, которую успешно закончила в 1969 году, получив специальность "летчик-космонавт-инженер". До 1968 года она активно занималась в отряде космонавтов, затем женская группа была распущена. Но в 1985 году рассматривался вопрос о возможности ее повторного полета в космос.

В конце 1963 года состоялась ее свадьба с космонавтом Андрияном Николаевым. В 1964 году в "космической" семье родилась дочь Елена. Просуществовав несколько лет, брак распался.

С 1968 года Валентина Терешкова занимается работой в советских, а позже российских общественных организациях, почти 20 лет была председателем Комитета советских женщин. В настоящее время она возглавляет Российский центр международного научного и культурного сотрудничества при Правительстве России.

Воинское звание Валентины Терешковой - генерал-майор авиации. Она Герой Советского Союза, имеет многие почетные российские и иностранные награды и звания. В 2000 году влиятельной британской организацией "Ежегодная ассамблея женщин, добившихся наибольшего успеха" Валентине Терешковой был присужден титул "Величайшая женщина ХХ века". Именем Терешковой назван кратер на Луне.

Марлен Дитрих

С ухудшением экономической ситуации и ростом внутренней напряженности снизилась и популярность Ганди. В 1975 она была обвинена судом за нарушение в 1971 закона о выборах. В ответ Ганди ввела чрезвычайное положение и внесла изменения в конституцию, которые позволяли ей сосредоточить власть в своих руках. Широкое недовольство населения чрезвычайным положением и настойчивым стремлением правительства провести в жизнь программу планирования семьи (в том числе принудительную стерилизацию) привело к поражению Ганди на выборах 1977. В январе 1978 Ганди инициировала еще один раскол в Конгрессе. Конгресс-И (за 'Индиру') добился успеха на проходивших в штатах выборах в местные законодательные органы, а в ноябре Ганди была избрана в парламент. В январе 1980, после того как правительство партии Джаната потерпело крах, Ганди вновь заняла пост премьер-министра.

Вскоре после возвращения к власти Ганди понесла тяжелую личную утрату - в авиакатастрофе погиб ее младший сын и главный политический советник Санджай. После смерти Санджая Индира Ганди убедила старшего сына Раджива заняться политикой.

В начале 1980 Индира столкнулась с рядом религиозных и этнических конфликтов. Лидеры террористической группы вместе со своими сторонниками заняли часть главной святыни сикхской религии - Золотого Храма в Амритсаре. В июне 1984 Индира Ганди отдала приказ армейским подразделениям войти в Золотой Храм. В перестрелке погибло около тысячи человек, включая руководителей террористов. Менее чем через пять месяцев, 31 октября 1984, Индира Ганди была убита двумя сикхами из своей личной охраны.

НЕФЕРТИТИ (конец 15 – середина 14 вв. до н.э.), царица Древнего Египта. Супруга фараона XVIII династии Аменхотепа IV. Происхождение ее неясно. Бытовало мнение, что она была дочерью Аменхотепа III и, следовательно, приходилась сводной сестрой своему мужу. Возможно, она была дочерью Эйе, ставшего фараоном после Тутанхамона и тесно связанного с царским родом через свою сестру Тии – жену Аменхотепа III. Согласно этой теории, Нефертити была племянницей Тии и двоюродной сестрой мужа.
Нефертити фанатично поддерживала предпринятое ее мужем ниспровержение традиционной религии и его монотеизм. Вместе с ним она поклонялась богу Атону, символом которого был солнечный диск. Вслед за мужем покинула Фивы, чтобы переселиться в новую специально построенную столицу Ахетатон (ныне Телль-эль-Амарн), где он сменил свое имя на Эхнатон.

Когда Эхнатон изменил свои взгляды, Нефертити осталась безоговорочно преданной культу Атона и удалилась – или, возможно, была изгнана – в северную часть города. После смерти мужа тщетно пыталась обратить нового фараона (ныне известного под именем Тутанхамона, который, возможно, приходился ей сводным братом) в свою веру. Умерла Нефертити ок. 1354 до н.э., место ее погребения неизвестно.

Птолемей XIII умер в 43 до н.э., накануне своего совершеннолетия, когда он мог рассчитывать на участие в управлении, и в его смерти обвиняли Клеопатру. После смерти Птолемея XIII Клеопатра сделала соправителем своего сына Цезариона.

Сара Бернар
( 22.10.1844 года [Париж]- 26.03.1923 года [Париж])

Французская актриса, одна из самых прославленных в истории театра (« божественная Сара »).

Ахматова Анна Андреевна (настоящая фамилия — Горенко) родилась в семье морского инженера, капитана 2-го ранга в отставке на ст. Большой Фонтан под Одессой. Через год после рождения дочери семья переехала в Царское Село. Здесь Ахматова стала ученицей Мариинской гимназии, но каждое лето проводила под Севастополем. "Мои первые впечатления — царскосельские, — писала она в позднейшей автобиографической заметке, — зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду"". В 1905 г. после развода родителей Ахматова с матерью переехала в Евпаторию. В 1906 — 1907 гг. она училась в выпускном классе Киево-Фундуклеевской гимназии, в 1908 — 1910 гг. — на юридическом отделении Киевских высших женских курсов.

25 апреля 1910 г. "за Днепром в деревенской церкви" она обвенчалась с Н. С. Гумилевым, с которым познакомилась в 1903 г. В 1907 г. он опубликовал ее стихотворение "На руке его много блестящих колец..." в издававшемся им в Париже журнале "Сириус". На стилистику ранних поэтических опытов Ахматовой оказало заметное влияние знакомство с прозой К. Гамсуна, с поэзией В. Я. Брюсова и А. А. Блока.

Свой медовый месяц Ахматова провела в Париже, затем переехала в Петербург и с 1910 по 1916 г. жила в основном в Царском Селе. Училась на Высших историко- литературных курсах Н. П. Раева. 14 июня 1910 г. состоялся дебют Ахматовой на "башне" Вяч. Иванова. По свидетельству современников, "Вячеслав очень сурово прослушал ее стихи, одобрил только одно, об остальных промолчал, одно раскритиковал". Заключение "мэтра" было равнодушно-ироничным: "Какой густой романтизм..." В 1911 г., избрав литературным псевдонимом фамилию своей прабабки по материнской линии, она начала печататься в петербургских журналах, в том числе и в "Аполлоне". С момента основания "Цеха поэтов" стала его секретарем и деятельным участником. В 1912 г. вышел первый сборник Ахматовой "Вечер" с предисловием М. А. Кузмина. "Милый, радостный и горестный мир" открывается взору молодого поэта, но сгущенность психологических переживаний столь сильна, что вызывает чувство приближающейся трагедии. В фрагментарных зарисовках усиленно оттеняются мелочи, "конкретные осколки нашей жизни", рождающие ощущение острой эмоциональности. Эти стороны поэтического мировосприятия Ахматовой были соотнесены критиками с тенденциями, характерными для новой поэтической школы. В ее стихах увидели не только отвечающее духу времени преломление идеи Вечной женственности, уже не связанной с символическими контекстами, но и ту предельную "истонченность". психологического рисунка, которая стала возможна на излете символизма. Сквозь "милые мелочи", сквозь эстетическое любование радостями и печалями пробивалась творческая тоска по несовершенному — черта, которую С. М. Городецкий определил как "акмеистический пессимизм", тем самым еще раз подчеркнув принадлежность Ахматовой к определенной школе.

Печаль, которой дышали стихи "Вечера", казалась печалью "мудрого и уже утомленного сердца" и была пронизана "смертельным ядом иронии", по словам Г. И. Чулкова, что давало основание возводить поэтическую родословную Ахматовой к И. Ф. Анненскому, которого Гумилев назвал "знаменем" для "искателей новых путей", имея в виду поэтов-акмеистов. Впоследствии Ахматова рассказывала, каким откровением было для нее знаком ство со стихами поэта, открывшего ей "новую гармонию". Линию своей поэтической преемственности Ахматова подтвердит стихотворением "Учитель" (1945) и собственным признанием: "Я веду свое начало от стихов Анненского. Его творчество, на мой взгляд, отмечено трагизмом, искренностью и художественной целостностью".

"Четки" (1914), следующая книга Ахматовой, продолжала лирический "сюжет" "Вечера". Вокруг стихов обоих сборников, объединенных узнаваемым образом героини, создавался автобиографический ореол, что позволяло видеть в них то "лирический дневник", то "романлирику". По сравнению с первым сборником в "Четках" усиливается подробность разработки образов, углубляется способность не только страдать и сострадать душам "неживых вещей", но и принять на себя "тревогу мира". Новый сборник показывал, что развитие Ахматовой как поэта идет не по линии расширения тематики, сила ее — в глубинном психологизме, в постижении нюансов психологических мотивировок, в чуткости к движениям души. Это качество ее поэзии с годами усиливалось. Будущий путь Ахматовой верно предугадал ее близкий друг Н. В. Недоброво. "Ее призвание — в рассечении пластов", — подчеркнул он в статье 1915 г., которую Ахматова считала лучшей из написанного о ее творчестве.

После "Четок" к Ахматовой приходит слава. Ее лирика оказалась близка не только "влюбленным гимназисткам", как иронично замечала Ахматова. Среди ее восторженных поклонников были поэты, только входившие в литературу, — М. И. Цветаева, Б. Л. Пастернак. Более сдержано, Но все же одобрительно отнеслись к Ахматовой А. А. Блок и В. Я. Брюсов. В эти годы Ахматова становится излюбленной моделью для многих художников и адресатом многочисленных стихотворных посвящений. Ее образ постепенно превращается в неотъемлемый символ петербургской поэзии эпохи акмеизма.

В годы первой мировой войны Ахматова не присоединила свой голос к голосам поэтов, разделявших официальный патриотический пафос, однако она с болью отозвалась на трагедии военного времени ("Июль 1914", "Молитва" и др.). Сборник "Белая стая", вышедший в сентябре 1917 г., не имел столь шумного успеха, как предыдущие книги. Но новые интонации скорбной торжественности, молитвенностн, сверхличное начало разрушали привычный стереотип ахматовской поэзии, сложившийся у читателя ее ранних стихов. Эти изменения уловил О. Э. Мандельштам, заметив: "Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России".

После Октябрьской революции Ахматова не покинула Родину, оставшись в "своем краю глухом и грешном". В стихотворениях этих лет (сборники "Подорожник" и "Anno Domini MCMXXI", оба — 1921 года) скорбь о судьбе родной страны сливается с темой отрешенности от суетности мира, мотивы "великой земной любви" окрашиваются настроениями мистического ожидания "жениха", а понимание творчества как божественной благодати одухотворяет размышления о поэтическом слове и призвании поэта и переводит их в "вечный" план. В 1922 г. М. С. Шагинян писала, отмечая глубинное свойство дарования поэта: "Ахматова с годами все больше умеет быть потрясающе-народной, без всяких quasi, без фальши, с суровой простотой и с бесценной скупостью речи".

С 1924 г. Ахматову перестают печатать. В 1926 г. должно было выйти двухтомное собрание ее стихотворений, однако издание не состоялось, несмотря на продолжительные и настойчивые хлопоты. Только в 1940 г. увидел свет небольшой сборник "Из шести книг", а два следующих — в 1960-е годы ("Стихотворения", 1961; "Бег времени", 1965).

Начиная с середины 1920-х годов Ахматова много занимается архитектурой старого Петербурга, изучением жизни и творчества А. С. Пушкина, что отвечало ее художественным устремлениям к классической ясности и гармоничности поэтического стиля, а также было связано с осмыслением проблемы "поэт и власть". В Ахматовой, несмотря на жестокость времени, неистребимо жил дух высокой классики, определяя и ее творческую манеру, и стиль жизненного поведения.

В трагические 1930 — 1940-е годы Ахматова разделила судьбу многих своих соотечественников, пережив арест сына, мужа, гибель друзей, свое отлучение от литературы партийным постановлением 1946 г. Самим временем ей было дано нравственное право сказать вместе со "стомилльонным народом": "Мы ни единого удара не отклонили от себя". Произведения Ахматовой этого периода — поэма "Реквием" (1935? в СССР опубликована в 1987 г.), стихи, написанные во время Великой Отечественной войны, свидетельствовали о способности поэта не отделять переживание личной трагедии от понимания катастрофичности самой истории. Б. М. Эйхенбаум важнейшей стороной поэтического мировосприятия Ахматовой считал "ощущение своей личной жизни как жизни национальной, народной, в которой все значительно и общезначимо". "Отсюда, — замечал критик, — выход в историю, в жизнь народа, отсюда — особого рода мужество, связанное с ощущением избранничества, миссии, великого, важного дела..." Жестокий, дисгармонический мир врывается в поэзию Ахматовой и диктует новые темы и новую поэтику: память истории и память культуры, судьба поколения, рассмотренная в исторической ретроспективе... Скрещиваются разновременные повествовательные планы, "чужое слово" уходит в глубины подтекста, история преломляется сквозь "вечные" образы мировой культуры, библейские и евангельские мотивы. Многозначительная недосказанность становится одним из художественных принципов позднего творчества Ахматовой. На нем строилась поэтика итогового произведения — "Поэмы без героя" (1940 — 65), которой Ахматова прощалась с Петербургом 1910-х годов и с той эпохой, которая сделала ее Поэтом.

Творчество Ахматовой как крупнейшее явление культуры XX в. получило мировое признание. В 1964 г. она стала лауреатом международной премии "Этна-Таормина", в 1965 г. — обладателем почетной степени доктора литературы Оксфордского университета.

5 марта 1966 г. Ахматова умерла в поселке Домодедово, 10 марта после отпевания в Никольском Морском соборе прах ее был погребен на кладбище в поселке Комарове под Ленинградом.

Уже после ее смерти, в 1987, во время Перестройки, был опубликован трагический и религиозный цикл "Реквием", написанный в 1935 — 1943 (дополнен 1957 — 1961).

-Как я завидую безмозглым!

-Я, в силу отпущенного мне дарования, пропищала как комар.

-Жизнь - это небольшая прогулка перед вечным сном.

-...Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.

-Воспоминания - это богатства старости.

-Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили руки.

-Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.

-Орфографические ошибки в письме, как клоп на белой блузке.

-Сняться в плохом фильме - всё равно, что плюнуть в вечность.

-Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.

-Старость - это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идёт на анализы.

-Когда у попрыгуньи болят ноги, она прыгает сидя.

-Я Глеба усыновила, а он меня - уматерил.

-Я не признаю слова "играть". Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.

-А Вы, куда хотели бы попасть, Фаина Георгиевна, - в рай или ад? - спросили у Раневской.

-Конечно, рай предпочтительнее из-за климата, но веселее мне было бы в аду - из-за компании, - рассудила Фаина Георгиевна.

Раневская приглашает в гости и предупреждает, что звонок не работает:
-Как придёте,стучите ногами.

-Почему ногами, Фаина Георгиевна?

-Но Вы же, не с пустыми руками собираетесь приходить!

-Чем умный отличается от мудрого? - спросили у Раневской.

-Умный знает, как выпутаться из трудного положения, а мудрый никогда в него не попадает.

-Природа весьма тщательно продумала устройство нашего организма - философски заметила однажды Раневская.

-Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне тела, что и глаза.

-Удивительно - сказала задумчиво Раневская.

-Когда мне было 20 лет, я думала только о любви.
Теперь же я люблю только думать.

Раневская выступала на одном из литературно-театральных вечеров. Во время обсуждения девушка лет шестнадцати, спросила:
-Фаина Георгиевна, что такое любовь?
Раневская подумала и сказала:
-Забыла.
А через, секунду добавила:
-Но помню, что это что-то очень приятное.

Раневскую спросили:
-Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности, - брюнетки или блондинки?
Не задумываясь, она ответила:
-Седые!

У Раневской спросили,
-Не знает ли она, причины развода, знакомой ей пары.
Фаина Георгиевна ответила:
-У них были разные вкусы: она любила - мужчин, а он - женщин.

Раневская возвращается с гастролей. Разговор в купе.
Одна дама говорит: ,,Вот вернусь домой и во всём признаюсь мужу".
Вторая: ,,Ну, ты и смелая".
Третья: ,,Ну, ты и глупая".
Раневская: ,,Ну, у тебя и память".

Как-то на гастролях, Фаина Георгиевна зашла в местный музей и присела в кресло отдохнуть.
К ней подошёл смотритель и сделал замечание:
-Здесь сидеть нельзя, это кресло графа Суворова Рымникского.
-Ну и что? Его ведь сейчас нет. А как придёт, я встану.

-Фаина, спрашивает её старая подруга, как ты считаешь, медицина делает успехи?

-А как же. В молодости у врача мне каждый раз приходилось раздеваться, а теперь достаточно язык показать.
Настоящий мужчина - это мужчина, который точно помнит день рождения женщины и никогда не знает, сколько ей лет.
Мужчина, который никогда не помнит дня рождения женщины, но точно знает, сколько ей лет - это её муж.